«Бан» в результате ликвидации бизнеса из-за недостоверности сведений в ЕГРЮЛ

Четких оснований для инициирования проверки такого рода действующее законодательство не содержит вследствие чего любой повод или информация, поступившая к регистрирующему органу, может повлечь в конечном итоге массу неприятностей для компании. Почему так?

Все довольно просто. Несмотря на то, что ст. 9 Федерального закона от 08.08.2001 №129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (далее – ФЗ №129)[1], вроде бы устанавливает, что у инспектора должны возникнуть объективные (!) сомнения в достоверности сведений, что подпадает под категорию «объективные сомнения» неизвестно. В свою очередь Приказ ФНС России от 28.12.2022 №ЕД-7-14/1268@[2], который был призван определить основания проведения проверочных мероприятий, содержит только такой ряд:

По итогу, поводом к проверке, помимо заявлений заинтересованных лиц, могут быть также «массовость» директора или учредителя или иная совокупность причин.

При этом, даже самые добросовестные организации могут стать жертвами проверочных мероприятий налоговой инспекции. Нам такие случаи известны. Причины тому могут быть разные – от «молчания» руководства или участников (акционеров) в отношении запросов налоговиков до корпоративных конфликтов.

Напомним, в ЕГРЮЛ в отношении любой компании, помимо прочего, должны присутствовать сведения об адресе, учредителях (единственном акционере) и лице, уполномоченном действовать без доверенности от имени компании (т.е. руководителе). Именно к этим записям регулятор уделяет повышенное внимание.

Проверка же сведений на достоверность может производится в двух вариантах:
- в отношении «включаемых» сведений;
- в отношении «включенных» сведений.

Первый вариант, конечно, важен, но в рамках настоящего разбора не является предметом рассмотрения. В этом случае налоговый орган не позволяет данным как таковым попасть в реестр, а это уже совсем иная история…

Включенные сведения – это именно та категория, достоверность которых организация должна поддерживать, чтобы не нарваться на тираду специальных негативных эффектов. Вот здесь-то и начинается самое интересное, если сомнения одолели ясный разум инспектора.

Согласно регламенту, в отношении компании в целях установления достоверности сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ, могут быть проведены следующие мероприятия:

1. изучение документов и сведений, имеющихся у инспектора. При этом, учитываются как информация, полученная им при осуществлении полномочий в регистрационной сфере, так и иных в установленной ФНС России сфере деятельности (например, налогового учета и отчетности);
2. получение объяснений от любых лиц, которым могут быть известны обстоятельства, значимые для проверки, посредством вызова или опроса по месту проживания (вследствие болезни, старости, инвалидности и иных препятствующих явке обстоятельств);
3. получение справок и сведений по вопросам проверке. Здесь полномочия инспектора безграничны: запрос может быть произведен в государственные органы власти (местного самоуправления), иным юридическим лицам, нотариусам и т.д.;
4. проведение осмотра объектов недвижимости. Данное мероприятие предполагает выезд сотрудника налоговой инспекции с составлением протокола в присутствии двух понятых;
5. привлечение специалиста или эксперта для целей проверки.

Отметим, все перечисленные мероприятия предшествуют внесению записи о недостоверности и об их проведении контролируемое лицо (т.е. конкретная организация – объект проверки) не уведомляется. Более того, руководитель компании или иной ее представитель даже не вправе ознакомиться с результатами такой проверки, поскольку… упс… «закон не предусматривает такой возможности», - именно так налоговики и отписывают в ответах на обращения[3].

По результатам же проверки в адрес общества/руководителя/учредителя(акционера) лишь направят уведомление о необходимости предоставления достоверных сведений. Этим, собственно, и завершаются проверочные мероприятия.

В дальнейшем у организации в распоряжении имеется 30 дней с момента направления уведомления, предоставить достоверные сведения (через прохождение допроса у инспектора или обновления адреса компании). При отсутствии встречных действий «черная метка» в виде записи о недостоверности вносится в ЕГРЮЛ.

В целом достаточно «забить» в поисковую строку соответствующий запрос и поразиться количеству и видовому разнообразию последствий, которые подтягиваются в результате внесения регулятором записи о недостоверности: от репутационных потерь до ограничения ведения фактической деятельности организации.

В настоящей статье мы бы хотели остановиться на самом суровом исходе, который может ждать участников (акционеров) и в особенности непосредственного руководителя юридического лица – принудительном исключении компании из ЕГРЮЛ в связи с выявлением недостоверности сведений.

Речь идет о тех ситуациях, когда наступает совокупность двух факторов:

1. налоговая внесла запись о недостоверности (хотя бы одну) в ЕГРЮЛ;
2. запись «отвисела» более 6 (шести) месяцев со дня внесения.

Как только инспектор обнаруживает эти «флажки», он вправе принять так называемое «решение о принудительном исключении общества из ЕГРЮЛ». По сути, мы говорим о принудительной ликвидации недействующего лица.

На первый взгляд может показаться, что достаточно «отвисеть» записи в течение полугода и правоспособность общества в целом растворятся во тьме, как и права участников (акционеров), полномочия руководителя. Спешим заверить, что это так, да не совсем так. Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации[4], исключение даже недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не должно нарушать гарантий, направленных на защиту интересов кредиторов и иных заинтересованных лиц.

Фактически конституционные судьи указали на необходимость соблюдения налоговым органом целого процедурного блока, изложенного в ст. 21.1 ФЗ №129. Если попытаться его упростить, то получим следующий механизм:

По сути, добросовестным участникам гражданского оборота (в т.ч. учредителям, руководителям компании) предоставлено около 9-ти месяцев для того, чтобы отреагировать на действия регулятора. И это, по мнению правоприменителя, является достаточным сроком для соблюдения всех гарантий заинтересованных лиц.

По завершении всего цикла действий, при отсутствии возражений на принудительное исключение, налоговый орган вносит запись в ЕГРЮЛ уже другого формата – о прекращении деятельности общества. С этих пор считается, что общество ликвидировано, т.е. более оно не существует.

Теоретически, да. Законодатель предоставляет возможность заинтересованным лицам – кредитору, руководителю или участнику (акционеру) – обратиться в судебном порядке с требованием о признании незаконным решения о принудительном исключении компании из ЕГРЮЛ и, тем самым, «откатить» ликвидацию. Однако положительного результата достичь удается далеко не всегда.

Оспаривание принудительной ликвидации осуществляется посредством подачи искового заявления исключительно в арбитражный суд по правилам, установленным ст. 199 АПК РФ.

Срок для обращения в суд – в течение года с момента, когда заявитель узнал или должен был узнать о нарушении своих прав или интересов. И здесь закрадывается первый нюанс: «должен был знать о нарушении». Из формулировки следует, что такая процедура может быть запущена и спустя 5-10 лет после ликвидации. Однако нам не известно положительных случаев, когда заявитель мог бы успешно оспорить принудительное исключение компании, поскольку все данные об этом публикуются в нескольких открытых источниках (сам ЕГРЮЛ, Вестник государственной регистрации, Федресурс). Предполагается, что лицо отследить весь процесс исключения организации, поэтому трактуем данную норму следующим образом:

* если у заявителя не было иных препятствий, которые бы не позволяли ему обратиться в суд.

Исходя из материалов судебной практики, мы можем выделить следующие мотивы, к которым можно апеллировать в суде:

1. Процессуальные нарушения со стороны налогового органа.

2. Ликвидация по формальным основаниям.

К первой группе относятся любые процедурные «проступки» инспектора: на стадии проверки недостоверности (недочеты протокола осмотра объекта недвижимости, отсутствие понятых при его составлении, фактическое отсутствие справок, документов, их неподтвержденность и т.п.), на стадии принудительной ликвидации (неопубликование сообщений в открытых источниках, исключение до истечения срока для предоставления возражений и т.п.). Вместе с тем случаи оспаривания по данным фактам становятся крайне редким явлением, поскольку налоговый орган оперативно реагирует на такого рода ошибки и предпринимает усилия для их дальнейшего недопущения. Между тем выявление этих нарушений влечет отмену решения налогового органа.

На практике также возникали и продолжают возникать ситуации, когда регулятор прекращает деятельность юридического лица по формальным основаниям, не устанавливая, велась ли фактическая деятельность организацией или нет. Такие ситуации можно объединить во вторую группу оснований. С ней-то как раз все очень непросто.

Судебная практика по данному вопросу весьма разнородна – одни и те же составы судей принимают абсолютно противоположные решения при рассмотрении аналогичных ситуаций. Предполагаем, что данный казус вызван различным толкованием п. 5 ст. 21.1 ФЗ №129 (цитируем):

А вот в какой части «предусмотренный настоящей статьей порядок» распространяется на указанный случай толком не могут определиться даже суды высших инстанций: только ли в части опубликования решений налоговой в открытых источниках и установления срока для возражений заинтересованных лиц (п. 3-4 названной статьи), либо в полном объеме (т.е. с учетом непредоставления налоговой отчетности и отсутствия движения средств по расчетным счетам в течение 12 месяцев, что указано в п. 1 названной статьи закона).

Будем честны, сам Верховный суд РФ имеет двойственную позицию: в 2019 году утверждал, что выяснение признаков фактической деятельности не подлежит установлению, поскольку наличие записей о недействительности является самостоятельным основанием для ликвидации компании[5]; а спустя 2 года вынес абсолютно противоположное определение[6]. Конституционный Суд РФ, в свою очередь, высказался только в отношении участников некоммерческих организаций, признав их «слабой стороной», потому и требует для исключения из ЕГРЮЛ неопровержимых доказательств тому, что деятельность некоммерческих предприятий не ведется[7].

Отсутствие единого толкования создает неопределенность для заявителей: в отдельных случаях доказательства фактической деятельности позволяют восстановить компанию, в других ситуациях могут быть вовсе не приняты во внимание.

Мы проанализировали томики судебных решений с целью выделения ключевых аргументов, которые могут привести к положительному исходу:

• Незадолго до или в период ликвидации ликвидируемая компания участвовала в незавершенных судебных процессах[8]

Доказательства: выданные доверенности на представителей, непосредственное участие руководителя в процессе, направление правовых позиций в адрес суда и лиц, участвующих в судебном разбирательстве. Иными словами, любая информация об активном поведении исключенного общества в судопроизводстве. Особый вес приобретает наличие нескольких таких судебных процессов.

Однако есть и прямо противоположная практика, которая распространена в Московском округе, где налоговые органы не обязаны заниматься выявлением неисполненных судебных актов ликвидируемого лица[9].

• Исполнение соглашений, заключенных в отношении недвижимого имущества[10]

В данном случае важно доказать его фактическое пользование. В качестве подтверждения тому можно привести обстоятельства, проверенные Арбитражным судом Северо-Западного округа и изложенные в одном из его постановлений: фактическое занятие земельного участка заявителем, отсутствие заявлений об одностороннем отказе от исполнения договора аренды, отсутствие задолженности по арендным платежам.

Указанная фактология имеет место как во взаимоотношениях с государственными органами, так и коммерческими структурами, выступающими на стороне арендодателя. Однако важно иметь ввиду, что приведенный аргумент будет поддержан судом, если он заявлен в отношении недвижимости, которая не была исследована налоговым органом (т.е. не используется для целей размещения компании в контексте юридического адреса).

• Наличие связи с обществом, несмотря на недостоверность сведений[11]

По сути, заявителю следует подтвердить, что у налогового органа имелись контактные данные, позволяющие установить связь с обществом или его руководителем. Доказательствами в таких ситуация могут явится такие сведения (документы): ответы арендодателя на запросы налогового органа; переписка с арендодателем; получение корреспонденции компанией, в т.ч. в результате ее переадресации на другой адрес; информация, содержащаяся в протоколах допросов лиц, имеющих отношение к обществу, включая составленные в предыдущие периоды проверок.

• Сдача налоговой отчетности должностным лицом общества

Подтверждением могут быть любые письменные обоснования, в том числе в результате передачи документации и ее получение по системам электронного документооборота. Например, квитанции о приеме электронных документов, извещения об их получении заявителем запросов, актов, решений налогового органа, а также налоговым органом деклараций, уточнений, расчетов, объяснений и пр.

Отметим, не всегда сдача «нулевой» отчетности квалифицируется судебными органами в качестве доказательства осуществления компанией фактической деятельности[12].

Приведенный перечень на деле сводится к соблюдению требования АПК РФ в части доказывания двух взаимодополняющих аспектов, которые указывают на незаконность решения налогового органа:
- нарушение требований закона, иных нормативных правовых актов. Данный аспект проявляется, главным образом, через недостаточность совершенных инспектором действий преддверии принудительного исключения общества из ЕГРЮЛ; и
- нарушение прав и интересов заявителя таким образом, что оспариваемое решение фактически лишает его иных способов защиты.

Только при установлении указанной совокупности предоставляется возможность получить положительное решение судебного органа.

• Исключение из ЕГРЮЛ в связи с наличием записей о недостоверности является самостоятельным основанием принудительной ликвидации, в связи с чем выяснение фактического характера деятельности не производится

Об этом мы уже упоминали ранее, когда озвучивали позицию Верховного Суда РФ, в регионах также имеются «свежие» решения, разделяющие такой подход[13].

• Недобросовестное поведение заявителя

В большинстве изученных судебных актов, такой вывод суд формирует в связи с оспариванием принудительной ликвидации руководителем или участником (акционером) компании[14]:

«…суд указал, что поведение лиц, контролировавших деятельность общества (генеральный директор, участник), которые с момента выявления регистрирующим органом недостоверных сведений и до исключения общества из ЕГРЮЛ не совершили каких-либо действий по представлению налоговому органу достоверных сведений, подтверждающих, что связь с обществом по адресу будет осуществляться, не отвечает признакам добросовестного поведения и не подлежит судебной защите…»

Предполагается, что добросовестный участник (руководитель) являются специальными субъектами, которые должны осуществлять мониторинг (контроль) проверочных мероприятий в отношении общества, поэтому отсутствие тому объективных причин не воспринимается судом положительно.

Однако встречаются и судебные решения, где недобросовестным признаются и кредиторы ликвидированного лица[15], поскольку в процессе принудительного исключения они не предпринимали мер к исполнению их требований обществом, не отслеживали информацию в открытых источниках, не направляли возражений в рамках процедуры принудительной ликвидации.

• Недоказанность финансово-хозяйственной деятельности общества

В части судебных решений судебные инстанции все-таки учитывают поступающую информацию от заявителя в отношении деятельности общества, которую оно осуществляло до ликвидации. Вместе с тем в результате оценки суд может посчитать представленные доказательства недостаточными либо указывающими на формальный характер ее осуществления. К примеру, не может быть признанной фактическая деятельность при наличии протокола допроса участников (руководителя), где указано, что налоговая отчетность не подается, общество по адресу не располагается, руководитель деятельность не ведет и не планирует это делать[16]. Также наличие единственного кредитора у компании при отсутствии иных доказательств ведения деятельности не будет воспринято судом[17]. Суд также учитывает отсутствие расчетных счетов, имущества, «нулевую» налоговую отчетность, численность работников, неначисление и невыплату заработной платы[18].

• для кредитора

Кредитор, которому не удалось получить удовлетворение своих требования от должника (оно же ликвидированное общество), вправе инициировать иной судебный процесс и обратиться к участникам или руководителю ликвидированной ликвидации в порядке привлечения к субсидиарной ответственности. Это единственный способ защиты, который остается у кредитора.

При этом не всякая задолженность будет переведена на лиц, контролировавших ликвидированное лицо. Фактически, ситуация может быть сведена (и зачастую она действительно сводится) к тому, что кредитор теряет всякую возможность на получение задолженности и не имеет более рычагов воздействия на лиц, причастных к принудительной ликвидации. Между тем данная тема довольно специфична и требует более детального рассмотрения, поэтому ей уделим внимание в иной раз.

• для учредителей (участников) и руководителя

Здесь мы остановимся подробнее, так как здесь возникают особенные последствия для лиц, контролировавших ранее ликвидированную компанию.

В отношении участников общества может произойти следующее:

а) участник, владевший более 50% в уставном капитале принудительно ликвидированной организации, приобретает долю в уставном капитале другой организации: заключает договор, передает в соответствующий орган и … получает отказ в проведении сделки;

б) в аналогичном случае такой участник успешно приобрел долю в уставном капитале иного общества;

в) участник, владевший 25% в уставном капитале принудительно ликвидированной организации, приобретает долю в уставном капитале другой организации и смену участников успешно проводят.

Почему происходят такие казусы? Ответ содержится в п. 1 ст. 23 ФЗ №129: если лицо владело в организации более 50 % доли в уставном капитале и данная организация была при этом исключена из ЕГРЮЛ по решению налогового органа из-за недостоверности сведений, то в течение 3-х лет с момента такой ликвидации в любых регистрационных действиях в отношении данного лица может быть отказано налоговым органом.

Теперь разберемся с ситуациями, где фигурирует руководитель:

а) Некий К. являлся генеральным директором в нескольких коммерческих организациях, одну из которых налоговый орган исключил из ЕГРЮЛ за недостоверность сведений. В дальнейшем, на следующий год после исключения организации из ЕГРЮЛ, К. хочет приобрести долю в уставном капитале иной организации – заключается договор купли-продажи, подается в регистрирующий орган… и налоговый орган отказывает в регистрации.

б) Этот же К. был избран протоколом участников иной организации в качестве генерального директора. Соответствующие документы были представлены в регистрирующий орган и….также получает отказ в государственной регистрации таких изменений.

Отказы производятся на схожем основании – в течение 3-х лет с момента исключения компании из ЕГРЮЛ за недостоверность сведений, руководитель ликвидированного лица попадает в «черный список» и его права на участие или управление другими организациями ограничиваются.

Фактически предприниматели приобретают налоговый «бан» на три года.

Вот мы и подошли к завершению. Так, безобидная, казалось бы на первый взгляд, срока «сведения недостоверны» может привести к «нешуточным» последствиям для всех участников цепочки.

Как мы видим, столкнуться с негативными явлениями можно легко, быстро и не единожды, устранение же таковых займет какое-то время. Скорость реакции предпринимателя в данном случае определяет, как долго придется убеждать инспектора в достоверности сведений о бенефициарах, реальности руководства и/или фактически осуществляемой деятельности. Если же дойдет до исключения компании из реестра, то уже одному судье будет известно сможете вы дальше вести свой бизнес полноценно или будете претерпевать в течение 3-х лет установленные законом ограничения.

Как принято выражаться: «Осмотрительность – мать удачи». В этой связи предпринимателям следует отнестись с особенным вниманием к двум аспектам. Прежде всего, контролировать все потоки входящей и исходящей корреспонденции при взаимодействии с налоговым органом (как регистрирующим, так и по месту учета). В дополнение к этому, отслеживать в открытых источниках – ЕГРЮЛе, Федресурсе, Вестнике государственной регистрации – сообщения (публикации), размещаемые контролирующим органом в отношении вашей компании. Соблюдение этих двух правил позволит избежать всех тех негативных событий, который мы разобрали в настоящей статье.